«Поеду жить к Айсену»: жители Старой Табаги рассказали, что думают об изъятии земель ради Ленского моста

Николай Козлов из села Старая Табага отказался отдавать свой земельный участок и дом под строительство дороги к Ленскому мосту. Как он рассказал 14.RU, Табага стоит уже 300 лет, и именно здесь начиналась история якутских ямщиков, потому «так поступать с людьми не по-человечески».

Как сообщила дирекция Ленского моста, в рамках проекта изымут 153 участка в селе. Всем собственникам выплатят денежную компенсацию, и они должны куда-то съехать. Сроки обозначены — 2025 и 2026 год. Но Николай Козлов против.

Дед Коля с бабой Надей живут в селе всю свою жизнь, держат коров и лошадей. Живут в старой избушке, которую деду дали еще при советской власти, пока он работал в колхозе. Документов на квартиру у них нет, только ордер. Кроме того, уже 20 лет на дом наложено обременение.

Администрация села объяснила, что обременение не только у них, а практически у всех сельчан из-за риска затопления Старой Табаги. Но, как говорит дед Коля, село топило всего один раз в 2010 году, когда утонула вся республика. Как писали РИА Новости, тогда пострадали и жители Якутска. Но в те годы в Старой Табаге при наводнении вода дошла только до дворов, что ниже Табагинской протоки. С тех пор село не топило ни разу, уверяют местные.

— Якутск тоже у них считается как затопляемая зона? Зачем 203-й квартал построили, когда он весь в зыбучих песках? Зачем вообще Якутск строили, если он тоже затопляемый? — вопрошает баба Надя.

Из-за принятого мэрией решения приходится жить в развалюхе, потому что не разрешают даже гвоздь забить, ругается дед.

— С этим обременением заколебали уже. Разве я в такой развалюхе жил бы? Поправлял бы его ежегодно, если бы не это обременение. А тут и гвоздя забить не дают, — ругается дед.

Но даже с учетом этого Козловы всё равно никуда не хотят уезжать из родного дома.

— Я костьми лягу, пусть меня тут похоронят, но я никуда отсюда не уйду, — заявил дедушка Коля. — Я против дороги. Кто эти люди, что решают за меня? Табага тут 300 лет стоит, и вдруг нас сносят. Как это так? Какие-то хозяева тут обнаружились вдруг. Земля, оказывается, давно продана. Кто это видел? Это наша поганая администрация, что ли, распорядилась? И депутаты эти? За что мы слуг народа-то выбирали? — не унимается дед.

Николай Козлов говорит, что руководитель дирекции Ленского моста Артем Артемьев на встрече с селянами так и не рассказал жителям, кто именно выкупил пустующие участки и сельхозугодья, упомянув лишь некую «госпожу Ларионову». Дед возмущен, что чиновники не слышат глас народа, ведь, по его мнению, вся Табага против изъятия земель.

— Он (Артем Артемьев — руководитель дирекции Ленского моста. — Прим. ред.) не сказал нам, кто эти люди, фамилии не называл, потому что мы тут всех знаем и всё село против было. Вот у нас самозахват здесь — территория занята какой-то там госпожой Ларионовой. Кто она такая? Мы в глаза ее не видели. Вокруг поля, сельхозугодья — всё продано, и уже под ИЖС. Кто это продал? С чьего ведома это происходит? У нас глава наслега есть. Она к чему тогда нужна? Землеустроитель, который на собрании прячется, чтобы ей вопросов не задавали, кому он нужен такой? — не понимает дед Коля.

Поскольку Козловы держат свое хозяйство, им особенно тяжело.

— Мы-то куда пойдем? Ну куда мы пойдем со скотом? У нас здесь всего-то осталось три хозяйства, три семьи, которые держат скот. Потому что остальные извели — день и ночь летают и гудят эти грузовые с кластера, скот сбивают, — говорит дед Коля.

Жителей села заранее никто не предупредил, что в этом году им придется покинуть свое село, добавляет дедушка. Их поставили перед фактом 9 февраля. Николай Козлов хочет напомнить властям, что Табага была первой станцией ямщиков, казачьей деревней, откуда шли почтовые отправления по всей Сибири.

— Табага это наш старый почтовый тракт, родной наш, по которому мои предки ходили. Потомственные ямщики мы тут все. И нас сносят. Как это так? Айсен же сказал (Айсен Николаев, глава Якутии. — Прим. ред.): «Табагу не заденем». Только он это сказал, сразу сделали статус «село Табага» в той части деревни, а нас обозвали «Старая Табага». Старой Табаги на карте нет, вы посмотрите. Всё к этому подвели. Ворочает рогами один человек, — считает дед Коля.

На вопрос, что же он будет делать, если уехать все-таки придется, дедушка невесело смеется:

— Вот это я спрошу у Айсена, куда это он меня определит. К нему на дачу поеду. Палатку поставлю и буду там жить. Со скотом вместе. У меня еще собаки. Могу даже кошек утащить туда.

Сын деда Коли Андрей Козлов тоже вошел в список тех, чьи дома снесут. У него тоже есть свое хозяйство.

— Сначала наш дом под снос не шел. Потом сказали, газ и свет отрежут. Я говорю, а как мы будем жить-то? Ну вы, говорит, под дорогой прям, под насыпью будете. Ну, короче, не выползешь. Один, как волчара, буду. А сейчас они уже внесли нас в реестр. Тоже снесут. Но это моя земля в собственности, я не хочу никуда уезжать, — рассказал Андрей 14.RU.

На вопрос, не встанет ли на защиту жителей администрация села, дед Коля смеется.

— Она только пишет, сколько бегает собак, сколько тут коней. Вот и вся ее работа, — говорит он.

— Это не администрация, название одно. Что касается каких-то проблем деревенских, вообще не участвуют никак, — добавляет его сын Андрей. — И коровы гадят у нее на дороге, вот что ее заботит. А ты где живешь-то вообще? Это деревня. И она в отпуске сейчас. Когда поднимался вопрос летнего водопровода, она тоже была в отпуске. Пока у нее был скот родительский, слова нам не говорила.

— Вот сейчас у меня даже в голове нет мыслей, — сетует дед Коля. — Я куда это всё дену? Вот куда? Даже выйдешь во двор, посмотришь, ну вот куда?

Внучка дяди Коли тоже живет в Табаге, построила дом. Их сносить не будут. Но дед считает, что обещанный шумовой забор превратит их жизнь в ад, потому что люди будут вынуждены жить без свежего воздуха, «перекрытые от солнечного света, как в мусорном мешке».

Вариант забрать с собой хотя бы дом тоже не рассматривается, говорит сын Андрей.

— Они сказали мне: «Ты не можешь этот дом забрать. Ни гвоздя не можешь забрать». Нам сначала говорили, мол, регистрируйте всё, вплоть до туалета уличного, всё на свете. Насаждения, деревья, всё регистрируйте, мы за это всё будем платить вам, но вы ничего не можете забрать.

Даже если бы был вариант перевезти свой дом или баню, Андрей не понимает, откуда на это взять деревенскому мужику денег, а его отец дед Коля уверен, что выплаченной компенсации от государства «на бутылку пива хватит, и всё».

 — Они будут плясать ранними ценами, когда по 350 тысяч продавали пустые участки на горе. А я, чтобы газ подвести к дому за 167 метров, заплатил 360 тысяч рублей еще десять лет назад, — рассказывает Андрей.

— Когда меня придут выселять, деда под 80 лет, я отсюда не выйду. Бесполезно. Если со мной они будут воевать, если на то пошло, с этой гнилухи всё равно не уйду. Пусть похоронят в подполье, но я всё равно тут останусь, — заявил дед Коля.

Баба Надя сильно переживает, что их привычный уклад жизни ломается и государство «это не заботит».

— Ой, не знаю, не знаю. До чего дойдет прогресс, как нам жить дальше, — говорит баба Надя.

14.RU следит за развитием событий в Старой Табаге.