Андрей Князь, лидер рок-группы «Король и Шут»: «Протест рок-музыки сегодня – это протест против попсы во всех ее проявлениях!»

Когда-то в стране даже само слово «панк» считалось этаким жупелом. Панк-рок-группы, устраивавшие на своих концертах нечто подобное оргиям, объявлялись вне закона, их лидеров заносили в черные списки, а наиболее «отличившихся» лишали свободы.

Но времена меняются, и сегодня рок-группа, представляющая это направление, отмечает уже двадцатилетие своей творческой жизни. Однако новый альбом «Короля и Шута», с которым группа начала свое турне по стране, обещает стать взрывоопасным совсем по иным причинам: на место панковского трэша пришла душевная акустика. И пока неясно, как на это отреагирует армия поклонников группы.

Что изменилось в рок-музыке и сознании музыкантов за последние 20 лет? Куда сегодня стремится и с чем борется рок-сообщество? Могут ли рокеры реально влиять на политическую жизнь общества? Кому нужны трибьюты? Может ли сегодня настоящий рок существовать без финансовой подпитки?

Пусть на эти вопросы ответит лидер группы – солист Андрей (Князь) Князев.

– Андрей, «Король и Шут» в следующем году празднует свое двадцатилетие. Достаточно серьезный юбилей. А вот свое двадцатилетие ты помнишь?

– Конечно. Меня тогда в армию забрали. Такое не забывается. Это произошло за шесть дней до Нового года.

– А пристрастие к музыке в каком возрасте возникло?

– С детства еще. Слушал пластиночки. Батя у меня меломанил, как я потом осознал. В те времена было модно иметь проигрыватель и много пластинок. И благодаря отцовскому увлечению я уже с детства знал, что такое «Битлз». А потом, в 15 лет, когда мы встретились с Горшком, некоторые наши скрытые мечты оказалось возможно осуществить.

– Группа «Король и Шут» для широких масс стала известна после одного из фестивалей, проводимых по инициативе Юрия Шевчука и группы ДДТ. На них была масса музыкальных открытий. А вот сегодня такие фесты как-то заглохли. То ли инициаторов хороших нет, то ли рок действительно умирает потихоньку.

– Слово «умирает» я бы не стал применять. Просто форма самовыражения музыканта с годами изменилась. Красная волна русского рока осталась заслугой тех китов, что ее когда-то возглавили. Это и «Наутилус», и ДДТ, и «Аквариум», и масса других команд, которые все знают. Красная волна имела свое актуальное значение в те времена. Она объединяла молодежь той эпохи. Но мир-то меняется.

– То есть року уже стало не обязательным являться музыкой протеста, как в былые годы?

– Почему же? И тогда, и сейчас рок имел и имеет какой-то бунтарский дух. Одна из основных провокаций для рок-н-ролльного мышления – это огромное количество попсы вокруг. Когда у тебя вся эта слащавость начинает в печенках сидеть, ты хочешь взять гитару и втопить так, чтобы заглушить всю эту патоку либо просто показать высокое искусство через рок-музыку. Это уже зависит от темперамента каждого музыканта в отдельности. Попса сегодня везде. Рок-музыка в этом отношении и является своего рода протестом.

– Русский рок всегда был субкультурой, которая во все времена оставалась аполитичной, а сегодня очень многие музыканты уходят в политику. Это что, тоже веяние времени?

– У нас на эту тему два мнения кардинально противоположных. Мое мнение таково: о политике я знаю не настолько хорошо, чтобы в нее лезть и обсуждать, осуждать или поддерживать. Все решения, что принимаются наверху, принимаются втайне и таким образом, чтобы их было сложно проанализировать простым смертным. Конечно, можно быть политологом, копаться в Интернете, все это отслеживать, слушать интеллектуально развитых людей, грамотных в этом вопросе. Может быть, это даже иногда и интересно. Но самому становиться таковым?.. Нет, это не для меня. А если вы послушаете Горшка, то там будет совсем другое мнение. В нем кроется несостоявшийся Жирик. (Смеется.) Опять же есть такое понятие, как гражданская позиция: ты четко понимаешь, когда ты «за» и когда «против». Если мы узнаем, что из государственного бюджета мало вкладывается в образование, то, понятное дело, мы против. Если мы узнаем, что в медицине развивается полным ходом коррупция – мы против. Если где-то что-то идет на поправку – мы за. И этого, на мой взгляд, достаточно для обычного человека.

– Уйдем от политики и вернемся непосредственно к 20-летию группы. Что ожидает поклонников «Короля и Шута» в его юбилей?

– Мы делаем несколько неожиданный проект, который сейчас в Интернете очень мощно обсуждается, и по поводу которого уже сложилось масса интересных мнений. Кто-то считает, что это здорово, кто-то имеет противоположную точку зрения на его счет. Мы пишем акустический альбом. Многие ожидали, что мы в свои 20 лет вдарим мега-драйвом, а мы решили по-другому. Мелодика, перкуссии, голосовое исполнение, масса всевозможных инструментов. Давно хотелось сделать нечто подобное. Но осознание того, что мы можем это сделать, пришло только сейчас. Думаю, у нас все получится. А те люди, что любят «Король и Шут», который несет драйв, возможно, будут немного разочарованы. Но пока рано загадывать. Посмотрим, как пойдет. У нас же, как обычно: сперва будут кричать, дескать, опопсели, это не то… А потом, глядишь, и примут, пропустив через себя. В конце концов, что ты за фанат, если ты не понимаешь, что делает твой любимый коллектив и для чего?

– Кстати, о фанатах. Сегодня не многие команды могут похвастаться такой армией поклонников, как «Король и Шут». Разве что «Алиса» и ДДТ. Как у вас складываются отношения с фанами?

– Фанатов много и все они разные. Мне, например, интересны те люди, которые имеют какой-то свой потенциал, интересуются какими-то серьезными вещами в жизни. А зачастую в тот же «ВКонтакте» приходит масса абсолютно дурацких вопросов. Смешно, когда молодые ребята, впервые послушав «Король и Шут», начинают кричать, дескать, первые альбомы были лучше и так далее. Так это понятно. Ведь первые альбомы были написаны в те времена, когда мы сами были в той же молодежной категории. А сейчас мы далеко не в том возрасте. И наша бывшая аудитория подрастает с нами вместе. А мы уже давно подошли к тому моменту, когда можем спокойно заниматься развитием своего творчества, поднимать его уровень. Уже можем себе позволить не эксплуатировать свое творчество, а искать что-то новое на базе того, что уже сделано. А писать по шаблонам того, что уже сделано, становится неинтересно уже для самих себя.

– А идеи трибьюта не было? Сейчас многие этим грешат.

– Вот именно, что грешат. Делать трибьют – в некотором роде означает подводить итоги под чем-то сделанным. Я не исключаю, что это когда-то произойдет. Когда у тебя день рождения, все поздравляют тебя. Ты в центре внимания. А назавтра это проходит. А трибьют – это когда ты сам создаешь себе праздник, а заодно смотришь, кто и как воспринимает твое творчество. В этом смысле это, конечно, интересно. Но трибьют имеет и другое значение. Это музыканты других групп отдают дань твоему творчеству, если ты это заслужил. И когда подрастет целая прослойка молодых команд, что были воспитаны на нашем творчестве, именно они будут вправе делать наш трибьют, потому что они наши песни пропустили через себя. Для них это актуально. А если мы сейчас просто соберем всех наших дружбанов, как это делается в Москве, и скажем: давайте забабахаем, берите, выбирайте песни и так далее, – будет совсем не то. Это просто торговля своим именем.

– В августе этого года «Король и Шут» планирует посетить фестиваль «Уральский рубеж». В прошлом году вы уже принимали участие в этом фестивале. Каковы впечатления?

– Впечатления только положительные. Необходимость фестиваля подобного рода абсолютно реальна, потому что фестиваль возвращает людей к тем временам, которые многие считают уже ушедшими. А «Уральский рубеж» в данном случае выступает в качестве реаниматора того времени. Самое главное, что фестиваль делается теми людьми, кто не понаслышке знает, какое было то время, что такое настоящий русский рок и так далее. И хотя позиция «Короля и Шута» всегда была не подписываться под понятие «русский рок», нам этот фестиваль интересен. Там все пропитано старым добрым духом 80-х.

– А что за предубеждение к русскому року?

– Да нет никакого предубеждения. Просто в 15 лет мы отслушали «Алису», «Кино», ДДТ и т. д., а потом переключились на западную музыку и уже на ее основе стали формироваться. Так же и поэтическую стезю стали использовать. Все мудреные вещи были уже сказаны кем-то конкретно и откровенно еще в 1980-х годах. Но мы все равно имеем ко всему этому непосредственное отношение. Фестивали, что проводятся в Москве и в Питере, не несут того духа, который есть на «Уральском рубеже».

– То есть и возможность каких-либо открытий на подобного рода фестивале больше?

– Сейчас вообще многое поменялось. Другие взгляды, другая мода. Сейчас не актуально то, что было актуальным лет 20 назад, когда, скажем, выходит на сцену обдолбанный человек, которому все по хрену. И все на него смотрят и думают: о-оо, где он это купил? А сейчас на такого человека будут смотреть совершенно иначе, и все меньше и меньше народу будет пытаться влезть в его шкуру. Уже хочется видеть других людей, тех, кто умеет жить и выживать, а не выпендриваться. Все мы понимаем, что наркотики, алкоголь – это не свобода, а зависимость. Кто-то это понял на чужом примере, кто-то сам от этого освободился. И сейчас нужно искать совершенно иную степень лидерства. А новых открытий не происходит, потому что сейчас на другое делается акцент. Такое понятие, как культ личности, в нашем мире, который уже в себя все вобрал, не настолько развито, как это было раньше. Народ реально поумнел. И уже одной харизмы мало. Нужно, чтобы еще была реальная подоплека.

– Опять же и финансы не последнюю роль играют в продвижении дела. Вон сколько молодых коллективов сегодня существует. Только в одном Питере более 7000, и есть среди них достойные. Но, увы и ах. Кто им поможет-то?

– Я когда пришел на пресс конференцию фестиваля «Окна открой» и посмотрел репортаж об отборочных турах, убедился, что действительно много отличных коллективов. И типажи, и все остальное в порядке. Но во всем этом есть одна проблема: от многих исполнителей за версту несет тем, что что-то употребляется. А ни один уважающий себя продюсер не станет иметь дело с коллективом, который от чего-либо зависим. Возни с этим будет в нашем обществе – сами понимаете. Это сейчас никому не надо. Вот если это попса, то там можно человека спокойно держать на его вредной привычке, и это только выгодно. А в роке совсем по-другому. Здесь же нельзя ломать душу человеку, чтобы он действовал по твоим распоряжениям. Так что я даже затрудняюсь сказать, что сейчас может навести новый шухер, кроме какого-либо коммерческого продукта. Раньше люди под одну гитару собирали стадионы, им было что сказать, к ним прислушивались. А сейчас это уже в прошлом. Сейчас упор на свет, звук, шоу, а слово такой актуальности, как раньше, уже не имеет. Но если у кого-то есть желание вернуть людей к старым традициям, почему бы и нет? Но сперва нужно поработать, подстраиваясь под те условия, что диктуются нам сегодня, и если это получится, то идти дальше.

– К тому же очень многие молодые музыканты почему-то считают, что старые рокеры ну просто обязаны им помогать и продвигать их, забывая о том, что те далеко не продюсеры...

– Достаточно им это сказать. А понимают пусть сами. Никто и ни в чем им не обязан. То, что ты начал играть рок, еще ничего само по себе не значит. Возникает законный вопрос: ты сам это делаешь или подражаешь? Если подражаешь – до свидания. Если ты не хочешь найти свое лицо – до свидания. Есть еще один важный момент. Если ты начинаешь, к примеру, помогать какой-то молодой, амбициозной группе, то где гарантия, что они не станут тебя же и эксплуатировать. Обычно сразу начинаются понты: да я, да с такими музыкантами работаю, да мы на короткой ноге. Я это заметил еще несколько лет назад в Москве, когда ко мне стали подходить молодые музыканты и спрашивать, как добиться коммерческого успеха. Откуда я знаю? Не знаю. Никаких советов у меня на эту тему нет, и помогать не стану. Как можно кому-то помочь зарабатывать бабки и стать популярным? Кто бы мне помог!..

– Так любой нормальный музыкант, когда берет свой инструмент в детстве в руки, не может предсказать свой успех. Он просто выбирает свою дорогу в этой жизни. Вот что главное. Надеяться он может, но не прогнозировать.

– Все верно. К тому же раньше-то как было? Ты мог играть на гитаре и в то же время работать на заводе. Никому это не мешало. Общество было выровнено. А сейчас, если человек берется за гитару, он уже не хочет работать на заводе. Ну, а если ничего не получится, что с тобой станется? В бомжарика превратишься. Поэтому все сразу начинают думать о коммерческом вопросе. Отсюда и возникают такие убеждения: дескать, пускай мне помогут, а я уж потом себя покажу. Из-под таких звезд табуреточки очень легко выпадают. Достичь можно. Продержаться на плаву гораздо сложнее. Нужно искать единомышленников, искать себя в музыке, решить, чего ты хочешь, а уж потом думать о коммерческой стороне вопроса. Я думаю, в августе на «Уральском рубеже» мы еще поговорим и об этом, и о многом другом.